6503
От рассвета до заката. Один день из жизни агронома
Когда идешь работать так называемым полевым корреспондентом, вряд ли задумываешься о том, что рано или поздно придется заняться этим буквально. И что может быть честнее материала с полей, чем репортаж, скажем… с уборки пшеницы? Корреспондент YA62.ru провел один день с агрономом одного из хозяйств Рязанской области, чтобы в очередной раз убедиться, что работники сельского хозяйства – настоящие герои нашего времени. А агрономы – это люди, для которых предупреждение «зима близко» является вполне реальной угрозой.
Будучи человеком деревенским, я решила не искать сложные пути и договориться на уборочную экскурсию в полях своей малой родины. На что получила оперативный ответ: «завтра в семь утра приходи в гараж, помнишь хоть еще, куда идти?»
7:00
Утро агронома, собственно, как и утро любого сельхозработника, начинается задолго до официально-положенного рабочего дня, с планерки. Нужно на чисто-русском языке объяснить комбайнерам, что у одной машины идут вот уже который день большие зерновые потери, и стоит посмотреть решетку для сброса травы – не открыта ли она так широко, что вместе с мусором в нее уходит и урожай?
Людмила Нефедова – маленькая хрупкая женщина – смотрится среди брутальных сельских мужиков донельзя лаконично. Просто 30 лет работы в агрономии – серьезный стаж, чтобы говорить с комбайнерами, трактористами, шоферами и инженерами на одном наречии. Они же, в свою очередь, не только понимают ее, но и уважают, стараясь слушать, что говорит шеф.
К началу восьмого все, кто необходим для уборочной, в сборе. Но профилактики ради не лишними бывают и выговоры тем, кто только подошел к планерке.
— Почему опоздали? Вы бы еще в восемь пришли на работу! – отчитывает самых медлительных управляющий Дмитрий Медведев. Как показывает практика в масштабах страны, в любом уважающем себя предприятии должен быть свой премьер-министр.
— Вообще-то, рабочий день у нас и правда начинается в 8:00, — рассказывает Людмила Борисовна. – Но когда идет уборочная, постановка вопроса совсем иная. Сейчас каждый час на счету.
8:00
Когда комбайнеры отправлены на уборку, а все текущие дела на данный момент решены, царица полей может приступить к бумажной рутине. Так называемый офис главного агронома – это небольшая комнатка в гараже, которую она делит с механиками и инженерами. Зато там всегда можно выпить кофе.
— Уютное у вас рабочее место.
— Рабочее? Нет. Работа сейчас в поле начнется. А это так, разминка.
Разминка, как оказалось, долгая, но необходимая. Каждое утро нового дня агроном должен передавать оперативную информацию в штаб главному экономисту – отчет о проделанной накануне работе. Сперва телефонный разговор больше похож на военную шифровку, потом начинаешь понимать, что речь идет о том, какой комбайнер сколько собрал урожая, израсходовал топлива. О том, в каком состоянии техника, тоже докладывается по телефону.
— У нас один «Челленджер» встал. Говорят, гусеница к такому миллион стоит. Но ведь и комбайнеры с него не слезали, в две смены пахали. Вот и поизносился за полтора года.
9:00
На российских полях уже давно работают американцы. «Челленджеры» и «Джон Диры» – универсальные ребята, которые и пашут, и урожай собирают, и грузы перевозят. Но, по словам главного агронома, отечественный «Дон» с «Ростсельмаша» во многом не только не уступает зарубежным коллегам, но и превосходит их.
— Борисовна, вразуми батьку! Мне комбайн надо ремонтировать, а он – чини бочку, чини бочку! – у механиков во время уборочной свои приоритеты, а потому и за советом они приходят к агрономам.
Выходим из кабинета – в гараже, над тракторами, под самой крышей ласточки щебечут.
— Люблю слушать, как они чирикают, — признается Людмила Борисовна. – Каждую весну так и жду, когда они прилетят. А осенью, наоборот. В какой-то день приходишь – тишина. Значит, все. Зима пришла. А пока ласточки есть – и жизнь есть.
Дав добро на починку техники, Людмила Нефедова решает взять батьку – Дмитрия Медведева – на себя и съездить на поля, чтобы сделать замеры влажности пшеницы. Здесь технология простая – чем суше зерно, тем лучше оно хранится. Если в нем слишком много влаги, приходится принудительно проводить просушку на вибранте, иначе урожай сгорит прямо на складе еще до того, как будет окончательно убран с полей.
10:00
В этот день на сбор пшеницы вышло семь комбайнов. И работали они от рассвета до заката, собирая урожай с нескольких полей. Протяженность каждого — 1,1 км. Если брать в гектарах — то 25, 37 и 63. Работать нужно быстро, слаженно, чтобы успеть заготовить пшеницу в кратчайшие сроки. С полей зерно увозят КАМАЗы. Вместимость одной машины — примерно два комбайновых бункера, поэтому шоферы весь день непрерывным конвейером работают, циркулируя между весами, зернохранилищем и полем.
— В зависимости от того, какое зерно привозят с полей, отправляем его либо в хранилище, либо на сушку, — поясняет агроном, быстро перемещаясь по вверенной ей территории. — На весах с машины берется зерновая проба и с помощью специального прибора измеряется влажность. Вот эта машина — сырая, уже проверили. Ее на вибрант. Там зерно не только сушится, но и подвергается первичной очистке. В прямом смысле отделяются зерна от плевел. Очищенная, пшеница идет на хранение.
11:00
Урожай в этом году, по предварительным подсчетам, неплохой — 37 центнеров с гектара. Это, конечно, не рекорд, но вполне достойный сбор. Зерно — дело тонкое. Его важно не только убрать до дождей, но и суметь сохранить.
На зернотоке над барханами пшеницы пыль стоит такая, что лучи солнца, пробивающиеся в щели под крышей, можно пощупать руками. Кто чихает на току больше всех? Правильно, я. У профессионалов к этому уже иммунитет. Однако куда продуктивнее в сельском хозяйстве щупать само зерно. Чтобы проверить, не «горит» ли оно изнутри, работники склада ходят по зерновым горам босиком, проваливаясь как можно глубже, и докладывают агроному, тепло там или нет.
Тепло.
— Значит, это зерно на вибрант и сушить, а свежее, с полей — сюда. Оно должно быть с меньшей влажностью, дождей-то давно не было, да и посушили его искусственно прямо на корню.
Как говорит Людмила Борисовна, сбор пшеницы — это такие пять дней в году, когда надо хорошенько напрягать тело и мозги. А потом можно и расслабиться ненадолго.
12:00
На полях работа кипит полным ходом. Ровным строем комбайны бороздят просторы вполне земных гектаров, оставляя за собой соломенные полосы, в которых тут же начинает копаться главный агроном. Она ищет зернопотери, а я — красивый ракурс.
— Потери в пределах нормы, просто у кого-то больше, у кого-то меньше, — объясняет Людмила Нефедова. — Чтобы определить их, нужно набрать 50 колосков и смотреть, где и сколько не промолочено. 2-3% на гектар будут всегда, какая бы техника ни работала, потому что 5-6 зернышек на квадратный метр обязательно выпадут.
Почему так происходит? Этому есть вполне логичное техническое объяснение. Когда комбайн работает, он срезает колосья целиком, и ему нужно отделить зерно от сора. Чтобы основная масса лишней травы вылетала — прибавляется поток воздуха в вентиляторах. Но стоит открыть регулирующую решетку чуть пошире — и вместе с соломенной массой уходит зерно. Поэтому комбайнерам приходится соблюдать золотую середину. Вот только у каждой машины она своя, и к каждой нужен свой подход. Задача агронома — проследить, чтобы подход был найден с наименьшими зерновыми потерями.
13:00
Война-войной, обед — по расписанию! Общее мнение всех тружеников сельского хозяйства. Да и не каждый день увидишь, как разливает половником суп рабочим.
— Обычно я не стою на раздаче, и каждый сам за себя отвечает, — улыбается Людмила Борисовна. — Но сегодня много машин вышло в поле, и так получится быстрее.
Первое, второе и компот. Как и положено в сельских столовых. Говорят, в этом хозяйстве еда самая вкусная. Повара стараются, потому что — для своих. Хоть и обед, а разговоры все равно о работе.
— В субботу дождь передают.
— А сегодня что?
— Четверг.
— Надо быстрее убирать...
В сельском хозяйстве всегда так: погоду не предугадаешь и не подстроишься под нее, но можно постараться опередить. Для зерновых культур нет ничего страшнее дождя в тот период, когда они созрели. А потому комбайнеры дорожат не то что каждым часом, а каждой минутой.
14:00
— Людмила Борисовна, а правда говорят, что готовность зерна можно узнать, попробовав его на зуб?
— Попробовав на зуб, можно узнать о зерне куда большее. К примеру, его влажность. Просто мы сейчас этим методом не пользуемся, у нас есть специальное оборудование. Но ради интереса можно попробовать, — берет зернышко из колоса и разгрызает. — 13%.
Такой предварительный прогноз главного агронома хозяйства. Теперь дело за малым: отшелушить пару горстей зерна с поля и проверить с помощью точнейшего прибора. И что он показывает? 12,8%. Как показывает практика — российские агрономы могут определять влажность зерна с точностью до одного процента.
15:00 — 19:00
Весь остальной день главный агроном хозяйства курсирует между полями, периодически снимая пробы с зерна и распоряжаясь на свой страх и риск, куда отправлять ту или иную машину. Варианта всегда два: на сушку или в хранилище, но от ответа на вопрос зависит очень многое. Телефонов рабочих у Людмилы Борисовны тоже два, и целыми днями они разрываются от звонков, потому что все вопросы решаются через агронома. К концу рабочего дня оба разряжаются полностью.
— Хозяйство у нас хорошее, самое красивое, — рассказывает Дмитрий Медведев. — Что ни поле — то произведение искусства. А уж какие у нас закаты... Каждый день наблюдаем, как солнце садится.
Полей в хозяйстве много. Не только те, которые нуждаются в уборке урожая, но и те, которые уже готовят под озимые, или те, что ждут своей очереди для заготовки кормов. В этом году, говорят, неплохая должна уродиться кукуруза.
20:00
Закат. Все отведенные на день работы поля убраны и комбайны уходят на законный отдых. Их оставляют прямо в полях, чтобы не гонять технику добрых 12 километров по проселочным дорогам, и приставляют охрану. Только после этого свои машины покидают комбайнеры.
— Людмила Борисовна, а вы всегда с работы самая последняя уходите?
— Нет, иногда вместе с комбайнерами. Просто сегодня дел было много. Работу я свою люблю, хоть и много стало бумажной волокиты и организационных моментов, — признается Людмила Нефедова. — Но когда выхожу в поля, на природу — душой отдыхаю.
Как показывает практика, во время сбора зерновых, если нужно, то работать можно до темноты. Такова она в России испокон веков — жаркая уборочная пора.
Больше фото ЗДЕСЬ
Чихала, путалась под ногами и мешала убирать зерно Дарья Копосова